Я всегда любил зиму. Белый холодный и невинно беззащитный снег, такой одинокий, как и я. Я всегда любил холод, проникающий сквозь одежду и кожу вглубь грудной клетки, между ребер, между легких, прямо в сердце, замораживая, заставляя биться его все медленнее и медленнее. Становится больно с каждым ударом. Чувствовать, как сердце в кровь выпускает лед и гонит его по всему телу. Больно, когда маленькие льдинки в крови режут вены и артерии.
Мой ад. Я всегда любил зиму, поэтому в моем аду всегда идет белый холодный и невинно беззащитный, такой одинокий снег. Я всегда любил холодный звон цепей, такой громкий и звонкий. Мне нравится, когда металл сжимает кожу, обжигая ее своим холодом, когда невозможно сбежать - держат цепи. Только боль, холод и одиночество.
Мой ад. Ад для меня, ад для тебя, ад для всех. Он сковывает тебя цепями, не давая убежать. Он сковывает меня мыслями, не давая забыть. Мой ад, мне хорошо в нем, но тебе плохо. Твоя кровь медленными каплями покидает тело, стекая по холодным цепям, белоснежный снег окрашивая в алый цвет. Твои крики, стоны разносятся эхом по белому бескрайнему фону моего ада.
Легкие снежинки, падая, оседают на твое тело. Я подхожу, чтобы слизать их с твоих плеч, шеи, подбородка и губ. Целую нежно, осторожно, но чувственно. Отвечаешь, я рад, ты мне нравишься, висящим вот так, на цепях, страдающим, выполняющим все мои желания, лишь бы я отпустил тебя. Но я не отпущу, мне нравится видеть тебя таким. Что сейчас у тебя в голове? О чем ты думаешь, моляще смотря мне в глаза, где видишь только холод. Касаюсь губами твоей шеи, слизывая капли крови из раны, оставленной недавно снятым ошейником. Дергаешься. Дергайся, мне нравится чувствовать твое трепещущее тело в своих руках. Ты сейчас похож на одну из марионеток моего друга, Сасори. Помню, как я видел их деревянные тела на хирургическом столе, и склоняющегося кукольника, над ними. Я помню, как он ласкал их, целовал, но они не отвечали ему. Даже когда он брал их, когда он стонал в их кукольные плечи, они продолжали молчать, потому что были мертвы. И ты сейчас похож на одну из его кукол, только пока еще живой, пока в тебе еще трепещет надежда выжить и выйти отсюда, я вижу это в твоих глазах. Я не могу не усмехнуться, ты когда-то был сильным шиноби, могучим, беспощадным, вся Коноха тебя ценила. А что теперь? Теперь ты пленник, мой пленник. Ты был главой пыток в своей деревне, но теперь ты мой раб, теперь я здесь садист, а ты моя жертва. Ты сейчас скован, обнажен, сильный мужчина, но сейчас ты слаб, слаб передо мной. Знаешь, я уже начинаю уставать, сегодня работа в организации, с тобой, я устал. Так что пока ты будешь жить, я пойду отдыхать, а ты тут страдай, истекай кровью и жди меня. Жди, я вернусь, вернусь чтоб закончить с тобой, Морино Ибики.
Мой ад. Я всегда любил зиму, поэтому в моем аду всегда идет белый холодный и невинно беззащитный, такой одинокий снег. Я всегда любил холодный звон цепей, такой громкий и звонкий. Мне нравится, когда металл сжимает кожу, обжигая ее своим холодом, когда невозможно сбежать - держат цепи. Только боль, холод и одиночество.
Мой ад. Ад для меня, ад для тебя, ад для всех. Он сковывает тебя цепями, не давая убежать. Он сковывает меня мыслями, не давая забыть. Мой ад, мне хорошо в нем, но тебе плохо. Твоя кровь медленными каплями покидает тело, стекая по холодным цепям, белоснежный снег окрашивая в алый цвет. Твои крики, стоны разносятся эхом по белому бескрайнему фону моего ада.
Легкие снежинки, падая, оседают на твое тело. Я подхожу, чтобы слизать их с твоих плеч, шеи, подбородка и губ. Целую нежно, осторожно, но чувственно. Отвечаешь, я рад, ты мне нравишься, висящим вот так, на цепях, страдающим, выполняющим все мои желания, лишь бы я отпустил тебя. Но я не отпущу, мне нравится видеть тебя таким. Что сейчас у тебя в голове? О чем ты думаешь, моляще смотря мне в глаза, где видишь только холод. Касаюсь губами твоей шеи, слизывая капли крови из раны, оставленной недавно снятым ошейником. Дергаешься. Дергайся, мне нравится чувствовать твое трепещущее тело в своих руках. Ты сейчас похож на одну из марионеток моего друга, Сасори. Помню, как я видел их деревянные тела на хирургическом столе, и склоняющегося кукольника, над ними. Я помню, как он ласкал их, целовал, но они не отвечали ему. Даже когда он брал их, когда он стонал в их кукольные плечи, они продолжали молчать, потому что были мертвы. И ты сейчас похож на одну из его кукол, только пока еще живой, пока в тебе еще трепещет надежда выжить и выйти отсюда, я вижу это в твоих глазах. Я не могу не усмехнуться, ты когда-то был сильным шиноби, могучим, беспощадным, вся Коноха тебя ценила. А что теперь? Теперь ты пленник, мой пленник. Ты был главой пыток в своей деревне, но теперь ты мой раб, теперь я здесь садист, а ты моя жертва. Ты сейчас скован, обнажен, сильный мужчина, но сейчас ты слаб, слаб передо мной. Знаешь, я уже начинаю уставать, сегодня работа в организации, с тобой, я устал. Так что пока ты будешь жить, я пойду отдыхать, а ты тут страдай, истекай кровью и жди меня. Жди, я вернусь, вернусь чтоб закончить с тобой, Морино Ибики.
-
-
22.03.2011 в 02:49По-моему это я уже читал XD